Отдел 15-К - Страница 2

— Вот что, милый друг. Ты, наверное, все уже понял или вот — вот поймешь, и у тебя есть на выбор два варианта. Первый — уйди сам, переведись на другое место, предварительно написав рапорт, и это будет скорее всего не такое уж плохое место, мы позаботимся об этом. Второй — можешь попробовать поднять волну, но после этого тебе и должность участкового где‑нибудь в промысловом поселке в районе Камчатки за счастье будет. Выбирай, у нас же свободная страна!

Дураком Колька не был, борцом против административной системы Российской Федерации тоже, был он реалистом и человеком здравомыслящим. По этой причине выдя из начальственного кабинета сразу же написал заявление о переводе из министерства в… А тут Николай оставил пустое место, рассудив, что когда надо будет — он впишет нужные слова.

Тут‑то и случилась закавыка, направившая героя этого повествования именно тем путем, которым он менее всего ожидал идти, поскольку как было сказано выше был он реалистом до мозга костей.

Почему так случилось не сможет сказать никто, но каким‑то образом в заявлении Кольки появились слова 'в 15 отдел СК при МВД РФ', отдельно при этом следует отметить, что вписаны эти слова это были Колькиной же рукой.

Но сам Колька этого так и не узнал, секретарь же, печатающая приказ, об этом даже и не задумалась, ее, впрочем, не смутило и то, что по идее никакого '15 отдела' при Следственном комитете и быть‑то не может, ну, хотя бы потому, что все отделы комитета носят наименования, происходящие от названий районов, находящихся под их юрисдикцией. Тем не менее секретарь отпечатала приказ, его подписали, бюрократическая машина провернула несколько колес и через день недоумевающий Колька (он‑то в свою очередь знал структуру Следственного комитета и перерыл всю сеть, пытаясь понять, что это за '15 отдел'. Но так ничего и не нашел) шел по Сретенке, ежась от порывов холодного ветра, и потихоньку удаляясь от метро 'Сухаревская' в поисках одного из бесчисленных переулков. За спиной остались Большой Сухаревский и Последний переулки, Даев, Селиверстов, еще какие‑то, и вот наконец он увидел табличку с нужным ему названием.

Пройдя через пару проходных дворов, он вышел к маленькому особнячку, который притулился в тени большого дома постройки еще, наверное, позапрошлого века. Скорее всего дом этот раньше был доходным, а этот особнячок вовсе даже и не особнячок, а флигель, где проживал хозяин этого доходного дома. А может и нет, кто его знает? Да и вообще, больше всего к этому зданию подходило слово 'домик'. Эдакий маленький, уютненький, покрашенный в желтый цвет с красной жестяной крышей домик.

На крыльце домика стоял представительный мужчина лет пятидесяти, в желтом, не застёгнутом на пуговицы пальто, и благожелательно смотрел на Кольку, вертящего головой.

— Вы Николай Андреевич Нифонтов? — приятным и глубоким голосом спросил он наконец — Я не ошибаюсь, это же вы новый сотрудник пятнадцатого отдела?

— Да — немного удивился Колька — Я Нифонтов.

— Вот и прекрасно — с довольным видом сказал мужчина — А я, собственно, ваш новый непосредственный начальник, Олег Георгиевич Ровнин.

Колька было собрался отдать честь и представиться, как положено, но Ровнин замахал руками, приговаривая -

— Вы эти условности бросьте, у нас тут все просто, без особых чинов, по — домашнему, если можно, так сказать. Но при этом, конечно, субординация соблюдается, поскольку порядок быть должен. Пойдемте‑ка в дом, холодно нынче, а к вечеру поди еще и буран начнется.

Олег Георгиевич открыл дверь и шагнул за порог, поманив за собой Кольку. Тот пошел вслед за ним, размышляя о том. как это так — без чинов, но с субординацией, и откуда собственно этот Ровнин знал, когда Колька придет, поскольку конкретного времени ему не назначили, а сказали просто — явиться в течении дня.

Особняк встретил Кольку теплом и запахом дома, это было как в детстве — ты еще не проснулся, а мама уже печет оладьи, и этот запах проникает в твой сон, делая его еще более приятным. Также пахло в этом домике временем, эдакой смесью ароматов старых книг и вековой древесины. Смесь запахов на секунду Кольку сбила с панталыку, да так, что он ах зажмурился, при этом непроизвольно улыбнувшись. Открыв глаза, Колька увидел, что Ровнин смотрит на него, при этом тоже улыбаясь.

— Ну что, дом вас принял, это очень хорошо — непонятно сказал он — Коли так, то пошли в мой кабинет, Николай Андреевич, пообщаемся о том, что вам предстоит делать, да и вообще о разных всякостях.

— Можно просто Коля — выдавил из себя Колька, немного ошарашенный происходящим.

— Хорошо — кивнул Олег Георгиевич — Так конечно куда как проще.

Колька вслед за Ровниным прошел по узенькому темному коридору, поднялся по такой же узенькой лестнице на второй этаж, сказав 'здрасьте' попавшейся по дороге черноглазой девушке с короткой и тугой косой и каким‑то бумагами в руках, которая оценивающе на него взглянула, а после показала язык, и наконец оказался на втором этаже, где было всего три кабинета, да маленькая площадка около лестницы.

Ровнин проследовал в центральный кабинет, махнув приглашающе Кольке. Войдя в кабинет, он снял пальто, повесив его на вешалку, стоящую в углу и посоветовал молодому человеку сделать то же самое.

— Чаю? — спросил он, сев к старое и массивное кресло, стоящее у такого же монументального стола, и предложив Кольке присесть на стул, стоящий с другой стороны.

— Да нет — отказался Колька, хотя если по чести, чаю ему хотелось просто отчаянно. Но как‑то неудобно вот так, сразу.